Об этой песне, относительно юной, я совсем недавно писала здесь, в блоге… но, предполагаю, что далеко не все этот пост видели, и потому позволю себе отчасти повториться.
У меня есть несколько даже не любимых, а особо значимых для меня лично литературных произведений, которые я перечитала по многу раз во всех возможных редакциях (или переводах), пересмотрела все доступные экранизации и тексты знаю едва ли не наизусть. Как, почему, отчего именно те, а не иные — это вопрос темный, и поговорить об этом можно было бы, но не здесь и не сейчас. Здесь и сейчас важно, что одно из таких произведений — это «Сирано де Бержерак» Эдмона Ростана.
Как это случалось и ранее, моя болезненная привязанность к определенному тексту рано или поздно заканчивается тем, что он заползает основательно куда-то вглубь меня, а потом просачивается обратно стишем или песней. Причем иногда — перевернутым с ног на голову. Собственно, так вышло и с «Сирано».
Я уже давно пыталась сформулировать нечто неуловимо-странное, всегда смущавшее меня в этой пьесе. Итак, Сирано — поэт, бретер, герой, философ, и при этом, как ему кажется, несчастный урод — так безрассудно жертвует своим счастием ради… ради чего? Ради любви? Чести? Об этом как-то не принято задумываться, как-то даже неприлично: благородство ведь не требует оправданий? И точно также никто, наверное, не задумывается о том, что возвышенный страданием герой, изуродовав свою жизнь, заодно изувечил и жизнь любимой им женщины. Да, Роксана не очень умна. Да, любила ушами и глазами — а сердцем, понимаете ли, не разглядела… но вот по преступлению ли вышло наказание? Немного смешно, наверное, очеловечивать литературных персонажей, но все же я представила вдруг, во что же ее, Роксаны, существование должно было превратиться после смерти кузена, когда она не только потеряет последнего родного ей человека, но заодно и осознает, как бессмысленно и жестоко ее обокрали, заставив, из самых благородных побуждений двадцать лучших лет жизни посвятить страданиям по призраку, фантому, вымыслу. Когда поймет, что двадцать лет она оплакивала красивую пустышку, провинциального фанфарона, все достоинство и доблесть которого и состояли в том, что ему удалось более-менее мужественно расстаться с жизнью молодой в никому особо не нужном сражении. И как же жалок, на самом деле, благородный кузен де Бержерак, столько лет мужественно и безошибочно игравший свою роль, и совершивший такой непростительный прокол в самый последний день своей непутевой жизни. Она догадалась, о да, — но разве могла не догадаться? Ах, Сирано-Сирано, но почему же вы все-таки оказались «настоящим мужчиной», почему у вас не хватило ни мужества посмотреть некогда в глаза своей судьбе, ни любви — потом, в самом конце — чтобы уйти молча?…
…А из всех возможных видеорядов я выбрала отрывок из моей самой любимой постановки, где в главной роли — великолепный Георгий Тараторкин. Этот телеспектакль — моя самая любимая экранизация из всех, включая французские киноверсии разных лет. Качество видео, к сожалению, оставляет желать — но все равно я очень и очень рекомендую всем этот спектакль найти и посмотреть, если вдруг он каким-то образом ранее прошел мимо вас. Ко всем прочим достоинствам этой постановки, она единственная, где звучит исключительно перевод Владимира Соловьева, на мой скромный взгляд — лучший.
Ваш комментарий будет первым