Поленька. Поэма.

«Мне день и ночь покоя не даёт
Мой чёрный человек. За мною всюду
Как тень он гонится…»
А.С. Пушкин

«…Казаться улыбчивым и простым –
Самое высшее в мире искусство»
С. Есенин

«Улыбайся, Поленька, улыбайся»
Некий древний советский кинофильм.

* * *

Улыбайся, Поленька, улыбайся,
Натуральнее, мягче, не напрягайся.
Посмотри – нам снова дают весну,
А к обеду, наверное, включат солнце.
И до жабр его заглотив блесну,
Холодами зачуханные чухонцы,
Мы пойдем гулять на залив – туда,
Где сумасшедшее небо развешано
Над угрюмым песком, и отравленная вода
Пустые бутылки о камни швыряет взбешенно.

Улыбайся. Что там и где болит,
Никого, понимаешь ли, не скоблит.
И потом – эти скорбные, слезные позы
Не особо, радость моя, приличны:

Детям старше шестнадцати лет занозы
Ковырять не к лицу публично.
Ибо сказано: много приносят мук
Изломанные, а значит лживые жесты.
Улыбайся и слушай, как – тук-тук-тук –
Дождь колотится по подоконной жести.

Улыбайся, Поленька. Всех достали
Эти твои изысканные печали,
Эти надрывные сказки с дурацким концом:
Надо бы как-то светлее, благостней.
Надо уже поворачиваться лицом
К земле – на земле немало найдется радостей.
Вот, например, весна.
А что небосвод дрочит
Мерзостью ледяной – так в этом вся прелесть севера:
Если всмотреться, то можно на нем различить
Десять, а то и двенадцать оттенков серого…

И ни слова неправды. Все именно так и есть.
Улыбаюсь, смотрю на небо и крашу проседь.
Слишком много курю, и все собираюсь бросить,
Но правдивый мой спутник, насмешку сменив на лесть,
Так изящно, опять и опять, подносит мне зажигалку –
Что бросать, безусловно, жалко.

Он бывает весьма забавен, мой черный страж,
Он бывает зануден – но знает меня до донца.

До последнего стыдно-нервного волоконца,
Он ведет учет всех продаж моих и пропаж.
Только с ним и выходит, по лезвию лет скользя,
Говорить о том, о чем говорить нельзя.

Временами он даже заботлив и незлобив,
Тараканам моим подсыпает вкусные крошки,
Не влезай – говорит – туда-то, убьёт немножко…
А потом аккуратно ловит, в усмешке лицо скривив,
Из трансформаторной глотки
Выпадающие ошметки.

Поднимайся, Поленька, поднимайся.
Говорил же дуре – не нарывайся.
Ведь большая девочка – так зачем
Аж по локоть пальцы совать в розетку?
Не хватало, что ли, тебе проблем?
Из говна возможно слепить конфетку,
Но зачем же кушать?
Оно на вкус
Не улучшится новой посредством формы…
Но давай, поднимайся – уже и пульс,
И давление, в целом, в пределах нормы.

Выпей водочки, Поленька, покури –
До сурового привкуса пепельницы внутри,
До утра промучайся от изжоги,
А с утра начинай – в десятый, в двадцатый раз –
Как бы новую жизнь, и лечи ожоги
Вековым бальзамом премудрых фраз.

Поживи обычно, спокойно, скупо,
От пустых забот не мечи икру,
Съезди в отпуск – и не в кривую свою халупу,
А на море, как это делают все вокруг.

Съезди в отпуск, Поленька, не блажи.
Ты сама слепила такую жизнь,
От которой воешь теперь белугой,
Вот и кушай ложками позитив –
Поначалу будешь глотать с натугой,
А потом покатит за чернослив.
Что за скука – все время пенять судьбе
На свои же собственные старания?
Может, доктора? Пусть он пропишет тебе
Аминазин для коррекции мироздания…

Моему кавалеру черному без затей,
Очевидно, скучно повсюду ходить за мною.
Он глодает мертвые кости моих страстей,
Неудачи мои выводит пастись в ночное,
Он растит слонов из досады моей мошки
И все ставит, и ставит им градусники…

Этот свищ никакой вишневский не изведет –
Только резать, не дожидаясь перитонита…
Но увы и увы: кто со скальпелем к нам придет,
Тот от скальпеля и погибнет.
В плену гранита
Развлекается нержавеющая вода,
Говорит «навсегда» – а слышится «никогда».

Вот такая у нас изысканная любовь –
Потрохами наружу, полусырой прожарки,
Чтобы сочилась, простите за рифму, кровь
Из-под тончайшей корочки, чтобы парки
Кушали, утирая с подбородков кровавый жир…
И тринадцать оттенков серого – на гарнир.

* * *

Задыхайся, Поленька, задыхайся,
Но по-прежнему улыбайся.
И не бойся. Когда задохнешься совсем –
Я буду держать тебя за руку
И уже не спрошу – зачем?
А по дороге за реку
Я расскажу тебе сказку о трех китах,
На которых держится твердь земная:
Ненависти, любви и чести. И в черных кустах
Подорожных птица вздохнет ночная.

И рука в руке, с улыбкой и налегке,
Мы дойдем и в дырявую лодку шагнем отважно,
Не оставив следа на теплом еще песке.
Но поверь – это будет совсем не страшно.

Улыбайся, Поленька…